Макроэкономика

Мировоззрение, едва ли не любое, строится на идее греха, вины и наказания, а нынешнее, демократически-рыночное – на идеях прав человека, гедонистической этики, непрерывно растущего производства и потребления. Какое уж тут Средневековье, которое запрещало отдавать деньги в рост, а нынешний век в числе своих основных черт числит как раз господство финансового капитала. И еще одна важная тема, актуальная в момент написания Бердяевым его книги, – это тема так называемого корпоративного устройства общества, представительства в органах управления профессиональных групп, а не механической, чисто количественной массы избирателей. В связи с этим мы говорили тогда о кризисе парламентаризма, а как на альтернативу ссылались на опыт Италии, политику Муссолини, которая и была в самом точном первоначальном значении этого слова фашистской. Муссолини тогда, в середине 20-х гг., весьма высокого котировался, к нему с большим интересом присматривались такие серьезные мыслители, как Бертран Рассел или тот же Бердяев. Последующие события настолько дискредитировали соответствующую политику и терминологию, что сейчас об этом эпизоде, увлечении европейских кругов первоначальным фашизмом, как-то даже и вспоминать неудобно. Так что ни тогдашние, ни теперешние представления о повороте Новейшей истории к старому Средневековью нельзя, по-видимому, считать обоснованными. История как раз и отличается тем, что не повторяется, а разворачивается в ситуациях, по своей природе уникальных. Начиная с прерафаэлитов, многие.