Макроэкономика

Маркизу де Саду, выступившему с утопическим проектом «Республики». Политика среднего пути предполагает ту или иную степень государственного вмешательства в рыночную экономику, нахождение компромисса между рынком и плановым хозяйством. Сюда относятся государственное вмешательство с распределительными целями, политика «полной занятости», конъюнктурное регулирование. При конкурентном порядке рамочные условия, создаваемые государством, способствуют максимальному развитию конкуренции. Задачей текущей экономической политики является ограничение или недопущение тенденций к концентрации экономической власти (процессов монополизации) и тех форм рынка, которые ведут к нанесению экологического ущерба. Точечная (или пунктирная) экономическая политика включает политико-правовые действия, ориентированные на решение отдельных проблем, на защиту интересов конкретных сфер. Оборотной стороной здесь может стать нарушение комплексности, целостности экономического подхода. В этом смысле политика доходов, направленная на поддержку отдельных сфер или слоев, может вызвать перекосы в совокупном платежеспособном спросе и денежные расстройства. Опыт второй половины века обнаруживает появление ряда других направлений или оттенков экономической политики (структурной и конъюнктурной, воздействующей на экономические процессы со стороны спроса и со стороны предложения, дискреционной) (см. словарь терминов). Экономике внутренне присуще равновесие. Оно восстанавливается стихийно, как зеркало водной глади после брошенного камня. Опасные и длительные расстройства являются чаще всего делом рук незадачливых политиков. Нужна не столько «тонкая настройка» экономической системы, так как она сама стремится к стабильности, но и забота о том, чтобы.

Политические действия не наносили прямого вреда. Функция экономической политики не должна выходить за рамки «приспособления». Этим взглядам противостоит «активистская» доктрина, согласно которой политические деятели самостоятельно определяют экономический курс, придерживаются его, оперативно реагируя на изменение условий. Иными словами, вопрос о том, какой должна быть экономическая политика – «приспособительской» или «активистской», – не так уж прост. Ведь правительства принимают на себя ответственность за состояние экономики. Концепция Тинбергена Базовой теорией экономической политики принято считать концепцию, предложенную еще в 50-е гг. голландским экономистом, первым лауреатом Нобелевской премии по экономике (1969) Яном Тинбергеном (род. в 1903 г.). Его работы «Теория экономической политики» (1952) и «Экономическая политика: принципы и цель» (1956) были настольными для экономистов 60–70-х гг. XX в. Согласно теории Тинбергена составляющими экономической политики являются: ключевые цели благосостояния (набор макроэкономических показателей); инструменты, которыми располагает правительство; модель, связывающая цели и инструментарий и позволяющая определить оптимальный масштаб политических действий. К инструментам относят меры, разделенные на четыре группы: фискальные (бюджетно-налоговые), монетарные (денежно-кредитные), внешние (манипуляции с валютным курсом) и регулирующие доходы. При этом число используемых инструментов должно совпадать с количеством поставленных целей. Тинберген разработал методику планирования и прогнозирования для Нидерландов, предложил модели, применимые для экономического планирования в развивающихся странах. Последователи Тинбергена внесли дополнения в его концепцию. Генри Тейлор разработал оптимальную функцию.

Благосостояния и функцию минимизации потерь; включил в модель издержки, связанные с переходами к использованию одних инструментов вместо других. В целом концепцию Тинбергена следует отнести к разряду нормативных. Вкладом в дальнейшую разработку экономической политики явились работы Роберта Манделла. Как правило, считает автор, политические инструменты диверсифицированны и находятся под контролем различных государственных органов (министерств экономики, финансов, центрального банка и др.). Эти обстоятельства требуют эффективной рыночной классификации. В каждом случае выстраивается ряд: целевой показатель – инструменты – орган, к которому данная цель «приписана». Орган приписки располагает как бы преимущественным воздействием. В качестве примера можно привести повсеместную ответственность центральных банков за стабильность денежного обращения. Самым труднопреодолимым при разработке политической программы является неопределенность, преследующая экономическую динамику и влекущая за собой порой весьма значительные социальные потери. В условиях неопределенности правительства не могут знать точно, какое воздействие окажут их меры на целевые показатели. Неопределенности многообразны. В их числе временные лаги между возникновением той или иной опасности, принятием решений и их экономическим эффектом; неожиданные шоковые ситуации, в том числе экзогенного характера. Особое значение в этой связи приобретает рациональный выбор различных инструментов политического воздействия, обращение к взвешенным денежно-кредитным средствам. Критика Лукаса Большая эконометрическая модель Тинбергена являлась схемой экономической политики более двадцати лет. Однако в середине 70-х гг. экономисты все чаще стали.

Писать о недостатках теории Тинбергена, придавая особое значение неопределенности. Нашего внимания заслуживает в этой связи критика Лукаса, одного из первых представителей теории рационального выбора. Американский экономист Роберт Лукас, профессор Чикагского университета, выступил в 1976 г. с монографией «Эволюция экономической политики». В модели экономической политики Тинбергена выведены коэффициенты, связывающие экономические переменные и политические действия. Между тем изменения в экономике и политике делают эти коэффициенты ненадежными. Сами исходные экономические параметры чаще всего некорректны, поскольку уже являются результатом политического маневрирования, и поэтому дальнейший анализ может привести к неожиданным результатам. В центре внимания Лукаса оказалась оценка ожиданий. Как правило, ее производят приблизительно, на основании накопленного опыта. Такая механическая экстраполяция, считает Лукас, порочна. Реакции на политические перемены невозможно предвидеть, исходя из прошлого. Например, между предложением денег и выпуском продукции существует, как мы позже увидим, линейная зависимость, но неожиданные изменения количества денег могут нарушить ритм, предсказанный ожидавшимся приростом денежной массы. Или другой пример: почему взаимосвязь между безработицей и инфляцией, традиционно базировавшаяся на доктрине Т. Филлипса, оказалась в 60-е гг. несостоятельной? (См. Терминологический словарь.) В другом месте Лукас ссылается на оценку эффекта, проистекающего из изменений в налоговой политике. Он зависит от того, являются ли налоговые изменения временными или постоянными и как их, соответственно, оценивают налогоплательщики. Политика, основывающаяся на среднестатистических.

Показателях прошлого и недооценивающая фактор переменчивых ожиданий, обречена на ошибки и неудачи. Следствием критики Лукаса стало создание более совершенных макроэкономических моделей, включающих оценку фактора ожиданий. Политика как процесс обмена Начнем с названия. Общественный выбор, так же как и общественный договор, предполагает свободу, но не безбрежную и безграничную. Абсолютная свобода безнравственна по самой своей сути, у нас же речь идет о свободе выбора, путеводителе экономического поведения людей (покупатель выбирает товар, инвестор – объект для капиталовложений, работающий по найму – род занятий и место работы). Принцип рыночных отношений можно обнаружить и на политической сцене. Каждый индивид рассматривает политическую систему как коллективную защиту своих частных целей, которые не могут быть эффективно обеспечены индивидуальными рыночными действиями. «Если на экономическом рынке лица обмениваются апельсинами или яблоками, то в политике они добровольно обменивают свою долю участия в затратах на услуги, необходимые всем: от помощи местных пожарных команд до судейских услуг» (Дж. Бьюкенен). В политике государства содержится элемент принуждения, насилия, внутренне присущий коллективному действию. Как примирить его с добровольностью политического обмена между государством и личностью? Ответ очевиден: индивид соглашается терпеть коллективное насилие лишь в том случае, если оно помогает ему достичь своей частной цели. В этих рассуждениях мы обычно имеем перед глазами экономического человека, но ведь существуют и «неэкономические.

Люди», которые не ищут «сущности бытия» в кошельке, действуют «наперекор золотому тельцу». Их, по мнению Бьюкенена, много, они живут рядом с людьми экономическими, оказывают смягчающее влияние на жесткость рыночных отношений, хотя именно последние прямо или косвенно инициируют достижение общественного интереса. Обменивая участие в коллективных расходах на обеспечение своих частных целей, мы тем не менее неприязненно относимся к подобным же действиям бюрократов. Ведь в конечном счете государственный чиновник может достичь своих частных целей лишь за наш счет. Проблема сочетания личных и общественных интересов у государственных чиновников деликатна и несколько двусмысленна. Можно допустить, что чиновник, рационально и с минимальными издержками разрешающий вопрос, должен получить поощрение. Но где находится предел, за которым начинается коррупция? Бьюкенен специально уточняет позиции, по которым его подход не согласуется с другими, возможно, общепринятыми. Среди них: – несогласие с рассмотрением государства как единого, органически целого; – положение о том, что государство всегда принимает решение, исходя из общественных интересов; – государство не следует приравнивать к механизму, который автоматически корректирует недостатки рыночного хозяйства. Между тем это последнее положение разделяет, например, Н. Г. Менкью (его учебник «Макроэкономика» переведен и опубликован в 1994 г.). Автор пишет, что «важнейшей задачей экономической политики должно быть совершенствование способностей экономики к автоматической стабилизации» (с.488). В качестве «новейшего» (?) способа.

Менкью предлагает использовать систему участия в управлении и прибылях, распространившуюся в Западной Европе еще в 20-е гг. «Дисконтирование будущего», в котором часто упрекают людей бизнеса, портящих экологию, не чуждо правительствам. Они заботятся о функционировании экономики в период их правления, причем делают это порой в ущерб будущему (увеличение задолженности с переложением ее на последующие поколения, неумеренный и субсидируемый экспорт невозобновляемых ресурсов). Итак, нормативная экономическая теория изучает, как правительственные органы должны действовать, позитивная – вносит в общую копилку продукт своих исследований и наработок. Предметом особого внимания является затрудняющая оптимальный политический выбор неопределенность. Математики предлагают модель «эквивалентной определенности», в которой неопределенные экономические переменные приравниваются к количественно оцениваемым ожиданиям. Положительно влияют на стандартную экономическую политику атаки, предпринимаемые исследователями-позитивистами (Р. Лукас, Р. Манделл, М. Фридмен и др.). Некоторые ученые полагают, что трудности, переживаемые Россией в конце столетия, объясняются прежде всего «энергичным уходом» государства из экономики. Под этим понимается нормативное дерегулирование. Следует вернуться к гарантированному государственному финансированию, восстановить административный контроль за деятельностью хозяйствующих субъектов на рынках. Пока что мы можем лишь задуматься над этим. Представляется полезным обратить внимание на психологию управляющих. В большинстве своем они выросли в государственном секторе, на планах-законах, штатных расписаниях. Руководителей подобного ранга не следует считать бездарными людьми, они напористы и надежны, это люди коллектива..

Но подчас им чуждо творческое начало. Руководитель, противящийся творчеству, совсем не редкость в среде российского менеджмента. Нужны новые силы. Об эффективности экономической политики (общая часть) Попробуем систематизировать выводы, к которым приходят представители неоклассического направления (Р. Лукас, Дж. Бьюкенен, К. Эрроу, У. Нордхаус). Ключевую цель экономической политики – минимизацию социальных потерь – можно реализовать лишь при последовательности действий, многократно повторяемых, ставших как бы само собой разумеющимися. Понятно стремление политических органов достичь оптимального сочетания поставленной задачи с выбором эффективного инструмента воздействия. Но главное состоит в том, чтобы не поддаваться искушению отступить от правил, даже если это представляется вполне оправданным. Например, в денежной политике, когда так просто выйти из обруча неплатежей путем «подпечатывания денег». Экономисты называют подобное политическое поведение затруднительным. В США долгие годы обсуждался вопрос об ограничении свободы действий для государственных органов «по обстоятельствам». В конечном счете был принят закон, согласно которому Конгресс и президент должны следовать по пути сокращения бюджетного дефицита (1985), а в 1996 г. Конгресс утвердил закон о бездефицитности бюджета. Важным при выборе и проведении рациональной политики является степень доверия к ней со стороны электората. Отклонения от объявленного курса подрывают веру в дееспособность власти, они опасны не только в годы выборов, но и потому, что недоверие к политическим акциям порождает пассивность,.

Сопротивление попыткам правительств минимизировать социальные потери; тормозит проведение разумной экономической политики. Плохо, например, когда люди не верят банкам, а предпочитают хранить деньги дома и в валюте. Общим замечанием применительно к неоклассической политике является взаимодействие позитивной и нормативной сторон. Позитивная теория изучает политические институты, возможные варианты воздействия, а также законодательные нормы, облегчающие или ограничивающие свободу политической конкуренции, пути повышения экономической грамотности избирателей. Нормативное политическое вторжение является достаточно распространенным; экспансионистскими выглядят фискальные меры, нередок инфляционный уклон в политике. Все это может быть вызвано стремлением повлиять на грядущие выборы. Политическая сдержанность обычно наступает после выборов*. * Nordhaus William. The Political Business Cycle // Review of Economic Studies, April 1975. Политическая экономия Вальтера ОЙКЕНА Вальтер Ойкен принадлежит к числу тех выдающихся умов, которые при жизни были обойдены заслуженной славой. Нацистские времена не располагали к дискуссиям о рациональном устройстве общества. Мировая экономическая наука познакомилась с трудами немецкого профессора лишь в 50– 60-е гг. Сегодня книги Ойкена выходят многотысячными тиражами и превратились в учебники для студентов во многих странах, в пособия по теме: «Как делать политику». «Второе пришествие» В. Ойкена в мировую науку завоевало широкую аудиторию. Экономисты – теоретики и практики – постигли справедливость жестких слов о первородном грехе эмпирической науки. «Зачастую словом мы подменяли факты, анализом понятий.

– анализ сути дела», – писал В. Ойкен. Вальтер Ойкен родился в 1891 г. в Йене, в семье философа и лауреата Нобелевской премии по литературе Рудольфа Ойкена. Вальтер изучал экономику, историю и философию в университетах Германии, в 1913 г. получил магистерскую степень, а в 1921 г. стал доктором наук. Во время Первой мировой войны он был призван на военную службу и провел 1914–1918 гг. на фронте. В тяжкие годы послевоенной разрухи и гиперинфляции молодого ученого занимали проблемы денежного обращения. В свет вышли «Критические заметки по проблеме денег в Германии» (1923) и «Международная валютная проблема» (1925). В начале 30-х гг. опубликовывается «Исследование по теории капитала». В дальнейшем главной заботой Ойкена становится создание новой методологии экономического анализа. В 1939 г, вышла в свет монография «Основы национальной экономии». Второй крупный труд «Основные принципы экономической политики» был издан в 1954 г., уже после смерти автора. Перу ученого принадлежат статьи, в которых он резко критиковал правительство Аденауэра – Эрхарда за ошибки и непоследовательность, хотя последний признавал Ойкена своим духовным отцом и наставником. Первую профессорскую кафедру Вальтер Ойкен получил в университете Тюбингена (1925–1927), а затем был приглашен во Фрайбург, откуда практически не выезжал. Смерть настигла ученого в Лондоне, где он читал цикл лекций, озаглавленный кратко, но провидчески: «Этот.