Макроэкономика

Же люди, предпринимая коллективные действия, должны ввести необходимые, по их мнению, ограничения на свой личный выбор. И если каждый человек заранее твердо знает, что вправе отвергнуть любое представленное другими предложение, то совместно они могут предпочесть коллективные действия в рамках принятых конституционных правил. Однако в этой модели принятие коллективного решение всегда может быть заблокировано любым отдельным членом общества. Итак, принцип единогласия является эффективным средством контроля за действиями правительства. Ясно, что любое отступление от этого принципа может в корне изменить ситуацию. Если обществом признана неприемлемой «цена единогласия», оно вынуждено формировать иные правила принятия коллективных решений. И тогда эти правила становятся обязательными для всех, независимо от того, к какой коалиции принадлежит каждый отдельный член сообщества. Было бы наивно полагать, что лица, занимающие высокие посты в законодательных или административных органах, не имеют личных предпочтений при оценке масштабов общественного сектора экономики, источников его дохода и, что особенно важно, при определении статей расходов в этом секторе. Лицам, безразличным к подобным вопросам, политика вряд ли покажется привлекательной формой деятельности. Как правило, политиками становятся люди, как раз имеющие личные предпочтения в таких вопросах и стремящиеся оказать влияние на их решение. Если этот тезис признан, то легко себе представить, что процесс формирования бюджета отнюдь не отражает предпочтения большинства избирателей и даже.

Тех из них, которые входят в коалицию, победившую на выборах. Выбранный политик получает возможность занять предпочтительную для себя лично позицию при формировании бюджета и налоговой политики. Мнение избирателей ограничивают его весьма опосредованно – лишь в перспективе новых выборов. Даже если подобные косвенные ограничения чувствительно сужают диапазон его действий, у него всегда остается достаточная свобода выбора, и он, без сомнения, предпочтет тот вариант решения, который максимизирует его собственную выгоду, а не выгоду избирателей. Это и является самой важной мотивацией поведения политиков. Вообще говоря, эту выгоду следовало бы назвать «политическим доходом», который составляет часть общего вознаграждения, получаемого политиком «на службе обществу». Следует особо подчеркнуть, что когда речь заходит о «политическом доходе», то вовсе не предполагается, что политики, будь то безыдейные функционеры, фанатичные идеалисты или комплексующие честолюбцы, обязательно должны быть коррумпированы. Отнюдь! Но дело в том, что по части бюджетных пристрастий все они одной миррой мазаны, поскольку их политический доход определяется масштабом государственных расходов: ограниченное вмешательство государства в экономику сужает возможности хапуг от политики, тогда как раздутый государственный сектор открывает прекрасные возможности для кормления. И еще. Когда число госслужащих невелико, привилегированное положение бюрократии может и не отражаться в бюджетных перекосах. Однако рост масштабов государственного сектора безусловно ведет к искажению картины голосования, поскольку в выборах принимают.