Макроэкономика

Мировоззрение, едва ли не любое, строится на идее греха, вины и наказания, а нынешнее, демократически-рыночное – на идеях прав человека, гедонистической этики, непрерывно растущего производства и потребления. Какое уж тут Средневековье, которое запрещало отдавать деньги в рост, а нынешний век в числе своих основных черт числит как раз господство финансового капитала. И еще одна важная тема, актуальная в момент написания Бердяевым его книги, – это тема так называемого корпоративного устройства общества, представительства в органах управления профессиональных групп, а не механической, чисто количественной массы избирателей. В связи с этим мы говорили тогда о кризисе парламентаризма, а как на альтернативу ссылались на опыт Италии, политику Муссолини, которая и была в самом точном первоначальном значении этого слова фашистской. Муссолини тогда, в середине 20-х гг., весьма высокого котировался, к нему с большим интересом присматривались такие серьезные мыслители, как Бертран Рассел или тот же Бердяев. Последующие события настолько дискредитировали соответствующую политику и терминологию, что сейчас об этом эпизоде, увлечении европейских кругов первоначальным фашизмом, как-то даже и вспоминать неудобно. Так что ни тогдашние, ни теперешние представления о повороте Новейшей истории к старому Средневековью нельзя, по-видимому, считать обоснованными. История как раз и отличается тем, что не повторяется, а разворачивается в ситуациях, по своей природе уникальных. Начиная с прерафаэлитов, многие.

Проблемы, которые уже невозможно разрешить на национальном уровне. Некоторые, например мультимиллионер Джордж Сорос, выступают за централизацию глобальной экономики, возможно посредством Всемирного центрального банка. И вот тут вновь можно провести аналогию со Средними веками. Одной из главных характеристик Средневековья была вера в центр, стремление воссоздать нечто подобное Римской империи с ее могуществом, культурой, законами, с ее центральной властью. Четыре столетия Запад жил в мире, в котором не верили ни в какую власть, кроме власти национального государства. Но сегодня многие считают, что вновь необходим своего рода центр, супернациональная власть. Такова точка зрения западных специалистов. А каковы наши отечественные традиции? Известно, что концепцию Нового Средневековья первым еще полвека назад высказал и развил Николай Бердяев. А как можно представить бердяевскую теорию в контексте современных проблем? Конечно, в давней, 1924 г., книге Бердяева речь идет не о том, что сегодня обсуждают историки, размышляющие о сходных чертах нынешней эпохи и Средневековья. Контекст, в котором появилась книга Бердяева, – это годы после Первой мировой войны, ознаменовавшие великий кризис в истории европейского, да и не только европейского, человечества: рухнули три великие империи – Российская, Германская и Австро-Венгерская, а в первой из них произошло событие еще важнее – так называемая пролетарская революция, положившая начало режиму тоталитарного социализма. Был поставлен под сомнение.

Великие художники Запада пытались найти в прошлом то, чего им катастрофически не хватало в настоящем. Главное богатство Средневековья – универсальный мир. Этот мир, истолкованный мифом, можно охватить мысленным взглядом, его можно понять, в нем можно жить. Заменившая миф наука Нового времени лишила Вселенную общего знаменателя, она дала людям фрагмент вместо целого. Лишить культуру мира означает оставить людей без общего языка и обречь на рознь. С этой точки зрения все войны XX в. – симптомы еще более страшной болезни – распада единого культурного образования, которым на протяжении веков был Запад. Найти равнозначный христианству миф, способный одухотворить прогресс и срастить распавшийся мир в новое единство – не только центральный проект всего XX в., но и задание на завтра. В рамках таких взглядов возвращение к Средневековью – один из путей в будущее. Важно, впрочем, подчеркнуть, что это лишь один из многих концептуальных вариантов. Дело не столько в Средневековье, сколько в популярности самой идеи цикличности истории. Всевозможные версии возращения – общая интуиция нашего времени. Сегодня вновь актуализировались теории Джамбатиста Вико, Освальда Шпенглера, Питирима Сорокина и Арнольда Тойнби. В этом же ряду можно рассматривать и нашумевшую теорию конца истории Френсиса Фукуямы, который заканчивал свое построение предсказанием: «Завершив историю, люди, хотя бы из-за непереносимой скуки, начнут ее сначала»..

Вопрос о жизнеспособности того политического и культурного строя, который называли тогда буржуазной демократией, коли он, этот строй, не мог предотвратить катастрофу четырнадцатого года – развязывание величайшей в истории человечества войны. Он себя не только внешне, но и внутренне дискредитировал. Появилось представление о изжитости его духовных основ, атеистического, позитивистского гуманизма, коренящегося в мировоззрении эпохи Просвещения, т.е. примерно с XVIII в. Возникла мысль о реставрации религиозного мировоззрения. Вот это Бердяев и называл «Новым Средневековьем». Бердяев был человек интеллектуально честный, и он не побоялся прийти исходя из своих посылок, к выводу, что тоталитарный социализм, коммунизм более перспективны, чем так называемые буржуазные демократии и капитализм, что сама эта острая полярность Бога и Дьявола, Добра и Зла сохраняет большую память о Боге и Добре, что люди, побывавшие в аду, обретут большую вероятность спасения. Но сегодня, по крайней мере, известно, что из ада люди стремятся не в рай, а просто-напросто в умеренный климат. Вот этой религиозной темы совершенно нет в нынешних «западных» разговорах о Средневековье. Говорят, что в современном мире наличествуют единое мировоззрение, демократия и рыночная экономика. Но, оставляя в стороне вопрос о всеобщности этого мировоззрения, ни в коем случае нельзя настаивать на религиозном его характере. Это опять же спекулярное мировоззрение, считающее себя победившим, преодолевшим прежние кризисы. Религиозное.