Макроэкономика

Динамикой. Его известную работу «Политический деловой цикл» (1975) мы постарались изложить в шестой главе нашей книги. Возвратимся к пользующемуся международным признанием учебнику Самуэльсона и Нордхауса «Макроэкономика». В предисловии к 13-му изданию, подготовленному в 1989 г., авторы отмечают, что они безжалостно выкинули ненужные детали и вышедшие из моды теории, но сохранили все существенное, проверенное опытом, а также добавили специальные разделы по таким новым макроэкономическим теориям, как рациональные ожидания (Роберт Лукас, Томас Сарджент, Наил Уэйллес, Роберт Барро) и товарное предложение (А. Лаффер, Пол Кренг-Робертс, М.Фелдстайн и др.). П. Самуэльсон был первым американцем, получившим в 1970 г. премию А. Нобеля по экономике «за научную работу, развившую статическую и динамическую экономическую теорию и внесшую вклад в повышение общего уровня анализа в области экономической науки». Сам Самуэльсон так оценил себя как ученого: «В эпоху научной специализации я иногда думаю о себе как о последнем универсальном экономисте, интересы которого простираются от математической экономической теории до журнальных статей по текущим финансовым вопросам». В последнем случае П. Самуэльсон относится к первому ряду профессиональных экономистов-теоретиков, долгое время успешно готовивших экономические колонки для популярных изданий. В научных исследованиях П. Самуэльсона причудливо соединились консервативное теоретическое начало, заложенное Чикагской школой в годы юности, и кейнсианские основы экономической политики, лежащие в концепциях Гарвардской школы американской.

Экономической мысли. Учение о государстве (исторические вехи, дискуссии) Существующие сегодня на Земле общества и государства находятся на разных стадиях развития, и их срез повторяет в известном смысле стрелу времени. Напомним слова из знаменитой «Политики» Аристотеля: «Поскольку… всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага… причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение называется государством или общением политическим… всякое государство – продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается природа… Из всего сказанного явствует, что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек; его и Гомер поносит, говоря «без роду, без племени, вне законов, без очага»; такой человек по своей природе только и жаждет войны; сравнить его можно с изолированной пешкой на игральной доске. Итак, очевидно, государство существует по природе своей и по природе предшествует каждому человеку… А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом.

Самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемент государства, становясь либо животным, либо божеством». Так говорил Аристотель Стагирит, что значит из Стагир (селения в Македонии), за три с половиной века до н.э., величайший философ Древней Греции, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, и надо думать, вкладывал эти мысли в голову своего воспитанника. Но, как говорится, не все посеянное всходит, и империя Александра распалась как карточный домик вскоре после смерти своего основателя. Формирование нового буржуазного политического мышления – это не единовременный акт, но сложный, противоречивый и длительный процесс. Первым в хронологическом порядке буржуазным политическим мыслителем, представляющим эпоху Возрождения, следует назвать Никколо Макиавелли (1469–1527), итальянского политического деятеля и историка, известного более всего как автора сочинения «Государь» (полное название: «Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия»). В этом сочинении автор разрабатывает правила политического поведения. Идеалом Макиавелли является самостоятельность, величие и мощь государства, и для достижения этого политики, по его мнению, должны использовать все доступные им средства, не заботясь о моральной стороне своих поступков и о гражданской свободе подданных. Отсюда происходит термин «макиавеллизм», определяющий беззастенчивую, пренебрегающую нормами морали для достижения своих целей политику. Макиавелли наметил концептуальные основы буржуазной политики. Новый взгляд на политику состоял, прежде всего, в том, что Макиавелли подчеркивал мысль о.

Бесполезности высокоморальных средств для достижения политических целей, и по завету «флорентийского секретаря» необходимо «быть не прямодушными, а вероломными в политике». Так с рубежа Нового времени теоретическое рассмотрение политики было освобождено от морали и выдвинут постулат самостоятельной трактовки политики. Это означает, что природа вообще и природа государства и права должны быть объяснены исходя из них самих, из рассмотрения игры внутренних сил, возникающих и разрушающихся причинно-следственных связей. Главное – «сам строй человеческой природы», из которой и надо выводить принципы разумной организации общества и государства, принципы построения тех или иных политико-правовых норм. Томас Гоббс (1588–1679) известен своим «Левиафаном» Полное название книги звучит так: «Левиафан как материя, форма власти государства церковного и гражданского». Использованная в названии аллегория взята из Библии, где Левиафан (букв. – изгибающийся, скручивающийся), огромное чудовище, упоминается неоднократно. Представим себе время, в которое жил и размышлял Гоббс. Английский врач Уильям Гарвей в 1628 г. открывает кровообращение, и, опираясь на это открытие, великий философ, физик, математик, физиолог Рене Декарт (1596–1650) формулирует знаменитый тезис, согласно которому животное представляет собой лишь сложную машину, а человек – это машина, включая и его мыслительную деятельность, которая осуществляется через особую материальную субстанцию. Гоббс подхватывает эту идею и последовательно развивает ее. Вот что он пишет в «Левиафане»: «Человеческое искусство (искусство, при.

Помощи которого Бог создал мир и управляет им) является подражанием природе. Его искусством создан тот великий Левиафан, который называется Республикой, или Государством (Commonwealth, or State), по-латыни – Civitas, и который является лишь искусственным человеком, хотя и более крупным по размерам и более сильным, чем естественный человек, для охраны и для защиты которого он был создан. В этом Левиафане верховная власть, дающая жизнь и движение всему телу, есть искусственная душа; должностные лица и другие представители судебной и исполнительной власти – искусственные суставы; награда и наказание (при помощи которых каждый член прикрепляется к седалищу). Чтобы описать природу этого искусственного человека, я буду рассматривать: Во-первых, материал, из которого он сделан, и его мастера, т.е. человека. Во-вторых, как и путем каких соглашений он был создан, каковы точно его права и власть или авторитет суверена и что сохраняет государство и что его разрушает. В-третьих, что такое христианское государство». Гоббс утверждает, что поскольку все в природе причинно обусловлено, то и воля человека строго детерминирована, но поступки свободны настолько, насколько это вытекает из природы его, которая первоначально побуждается только эгоизмом – стремлением к самосохранению и наслаждению. Естественным состоянием человека была война «всех против всех» («Bella omnium contra omnes»), убыточная для всех. Поэтому люди путем договора объединились в государство и.

Подчинились государю, чтобы тем самым получить защиту и возможность гуманной жизни. Как тут не вспомнить картину Николая Рериха под названием «И пошли они к Руси»: ночь, река и в лунном свете лодка с гребцами. Выбор названия своего трактата Гоббс объясняет так: «До сих пор я обрисовывал природу человека, чья гордость и другие страсти вынудили его подчиниться государству, и одновременно огромную власть его властителя, которого я сравнивал с Левиафаном, взяв это сравнение из последних двух стихов 41-й главы Книги Иова, где Бог, рисуя великую силу Левиафана, называет его царем гордости. Нет на земле, – говорит Бог, – подобного ему, он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости». Обратимся к происхождению государства в результате общественного договора. Джон Локк (1632– 1704) избрал в качестве квинтэссенции своих политических взглядов учение о естественном праве, согласно которому частная собственность и общение людей возникают до того, как начинает формироваться государство. Требования человеческой природы, по Локку, диктуют все: «Основной целью вступления людей в общество является стремление мирно и безопасно пользоваться своей собственностью, а основным орудием и средством для этого служат законы, устанавливаемые в этом обществе; первым и основным позитивным законом всех государств является установление законодательной власти; точно так же первым и основным собственным законом,.

Которому должна подчиняться сама законодательная власть, является сохранение общества и (в той мере, в какой это будет совпадать с общественным благом) каждого члена общества». Локкова концепция происхождения государства из общественного договора изложена в «Двух трактатах». Случилось это так. В давние времена вследствие роста народонаселения появились симптомы перехода естественного состояния в «войну всех против всех». И именно в этот момент люди предпочли, возможно, по молчаливому согласию, учредить государство и вручили первым правительствам исполнительную власть. Таким образом, естественное состояние проходит ряд стадий, превращаясь в состояние общественное. В отличие от Гоббса Локк считает, что общество складывалось до появления государства и последнее призвано не ограничивать свободу и инициативу, а гарантировать ее. Верховным сувереном в государстве является не правительство, а нация. Образование правительства и передача ему народом исполнительной власти Локк уподобляет «договору-поручению» (trustchip), т.е. обязательству правительства служить интересам нации и исполнять ее волю: гарантировать право собственности и правила общежития, действовавшие уже в естественном состоянии. Для этого оно должно кодифицировать фактически утвержденные самим народом законы и создать карательные органы, обеспечивающие соблюдение их, т.е. гарантирующие гражданам «жизнь, личную свободу и частную собственность» (lives, liberties and estate). Примечательно, что в состав понятия «собственность гражданина» Локк включил его личную свободу. Всякое правление обязано подчиняться этим законам. Английский мыслитель Барух Спиноза (1632-1677).

Рассматривал государство с позиции «чистого разума». Как реалист, он понимал, что люди склонны к поступкам, противоречащим разуму и рациональности. Человеческая природа устроена так, что люди отыскивают прежде всего свою выгоду. Страсти и аффекты часто побеждают разум. «Поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно, и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей». Как бы провидя тьму веков, он вместе с Гоббсом предостерегает новые поколения от опасности анархии: «С уничтожением государственной власти ничто хорошее не может устоять, но все подвергается опасности, и только ярость и беззаконие господствуют, наводя величайший страх на всех». И Гоббс и Спиноза согласны в том, что люди по своей природе склонны к вражде. Ее разрушительных последствий можно избежать, лишь заменив естественное право правом гражданским, общественным договором, учреждением государства. Но если, по Гоббсу, перенесение естественных прав каждым индивидом на суверена является абсолютным, а учреждение государства означает конец свободы, то Спиноза не делает этого пагубного для человечества вывода. У него государственный строй, спокойствие и порядок не требуют всеобщего рабства. И наоборот, мир, в котором царят рабство, варварство и одиночество, не достоин человеческой природы. Гражданский мир, согласно Спинозе, не есть простое отсутствие смут и междоусобий, это «истинный мир, основанный на положительной энергии нашего духа»,.

Его свободном волеизъявлении. У него более трезвый взгляд на государственность по сравнению с Аристотелем, для которого человек – политическое животное, а государство – благостное общение равных и свободных людей. Спиноза же говорит, что многое зависит от организации самого общества и, если организация его становится государственной, оно должно строиться на подчинении одних людей другим, а власть становится осью общественных отношений. Регулирование человеческих отношений происходит через оценку их деятельности, того, что зримо проявляется в поступках; тогда возможно применение силы и власти. Что же касается образа мыслей и чувств, то здесь человек должен быть абсолютно свободен. Судьба не баловала Спинозу при жизни, как и его произведения после смерти. Он умер в нищете от чахотки в 1677 г. в возрасте сорока четырех лет. С тех пор его прах покоится на городском кладбище Нейве Керк в Гааге в склепе под номером 162. Отношение к трудам Спинозы в течение полутораста лет было негативным из-за их антиклерикальной и демократической направленности, а также проклятия еврейской общины. Переоценка наследия великого мученика Спинозы произошла почти мгновенно и повсеместно. Но и здесь не обошлось без перекосов. Людвиг Фейербах назвал его «Моисеем современных вольнодумцев и материалистов». Другие преподносили его как последовательного идеалиста, иногда как пантеиста и, во всяком случае, как глубоко верующего мыслителя, совершившего.

«религиозную революцию» и создавшего экуменическую философию, в которой сочетаются наука и религия для всех. Можно вспомнить и о том, что в советское время прискорбная практика разрушения храмов зачастую прикрывалась авторитетом Спинозы, которого наши «богоборцы» (академик Миней Губельман, он же Емельян Ярославский, со своим Союзом воинствующих безбожников), зачислив в атеисты, сделали своим знаменем, презрев его собственный призыв: «Очень важно, чтобы храмы, посвященные отечественной религии, были обширны и благолепны». Так что постигший многие языки мыслитель не ошибся, записав: «Ничего нельзя сказать настолько правильно, чтобы сказанное нельзя было исказить дурным толкованием», и что уж говорить о тех, которые «имея возможность втайне вершить дела государства, абсолютно держат последнее в своей власти и так строят гражданам козни в мирное время, как врагу в военное». Неразумно отрицать влияние Спинозы на мыслителей позднего времени. Здесь можно вспомнить слова Генриха Гейне: «Великий гений образуется при пособии другого великого гения не столько посредством ассимиляции, сколько посредством трения. Алмаз полирует алмаз. Так, философия Декарта отнюдь не произвела философии Спинозы, но только содействовала происхождению ее». Ясно, что утверждение поэта скорее образно, чем научно и объективно. Думается, что Бертран Рассел в своей «Истории западной философии» после всестороннего рассмотрения важнейших этапов европейской мысли имел все основания определить место Спинозы в таком содержательном ряду, как Платон,.