Макроэкономика

Идея Нового Средневековья легко укладывается в этот концептуальный перечень, что говорит об одном: на все вызовы времени наша история отвечает парадоксом – сегодня идти вперед можно только пятясь. Может, это и к лучшему. В идее возвращения есть, по крайней мере, один оптимистический поворот – добравшись до края, люди не погибнут в космической катастрофе, к чему их так долго готовили, а мирно вернутся обратно. Ханс Корсен «Идеи Ирвинга Фишера в области денежной и налоговой политики*» Старые люди испытывают традиционную потребность сообщить что-либо из своей жизни, поделиться с молодежью своим опытом. Я хочу рассказать о том, что интересовало нас 60 лет назад, но продолжает оставаться актуальным. Речь идет о покупательной силе денег, ее стабильности. Все началось с версии Сильвио Гезеля, утверждавшего, что покупательная сила доллара убывает, связано это с психологией людей. Рассуждения Гезеля приблизили меня к идеям профессора Ирвинга Фишера, который предложил новый порядок в денежной политике, в том числе так называемое 100%ное обязательное резервирование. Оно укрепляло авторитет кредитных учреждений и доверие к ним со стороны клиентов. Эти идеи до сих пор важны для создания Европейской валютной системы, для реализации Маастрихтских соглашений. Я хотел бы также напомнить о последней книге Фишера, посвященной подоходному налогообложению (1942). Фишер выступил против налога на сбережения. Эта проблема и.

Сегодня находится в центре экономических дискуссий. Стопроцентные деньги В начале 30-х гг. Фишер пришел к выводу о необходимости полного контроля над денежной массой, что является предпосылкой успешной стабилизационной политики. В 1932 г. группа чикагских профессоров выступила с меморандумом о 100%-ном покрытии счетов, которое обеспечит наблюдение за движением денежной массы. Воодушевленный этим предметом, Фишер подготовил книгу «Стопроцентные деньги». В соответствии с проектом коммерческие банки были обязаны покрывать предоставление ссуд клиентам 100%-ным резервированием соответствующих сумм в Центральном банке или кредитами ЦБ. Согласно практике, существующей, кстати сказать, до сих пор, выдаваемая наличность покрывается обязательными резервами по минимальной ставке, а 85– 90% кредитных сумм подкрепляется лишь «росчерком пера» на счетах клиента. Предоставление кредита увеличивает денежную массу в обращении, а когда кредит возвращается, она соответственно уменьшается. Если объем созданных таким образом денег возрастает значительно, то усиливается опасность инфляции. В случае же резкого сокращения кредитования появляется возможность дефляции. Между тем при 100%-ном резервировании банки теряют привилегию беспрепятственного кредитования, так же как и ответственность за рост денежной массы. Переход к стопроцентным деньгам может состояться без технических осложнений: центральные банки будут иметь возможность представлять кредиты коммерческим банкам и осуществлять платежи. Дополнительные деньги, необходимые для расширения производства, будут эмитироваться лишь государственными органами и учитывать потребность в стабильном уровне цен. Фишер в.

Полной мере осознавал необходимость этой реформы и связывал надежду на ее проведение с согласием президента. Фишер полагал, что Рузвельта удастся склонить и убедить в полезности замысла. Вот цитаты из некоторых писем Фишера президенту: «Наш план отделяет создание наличности от банковского бизнеса и превращает его в функцию правительства». «Стопроцентное резервирование – это качественно новый этап. Резервы транформируют владельцев счетов в истинных собственников, тогда как сегодня банки могут быть лишь управляющими чужим имуществом». «План превращает денежные власти в абсолютных контролеров денежной массы». Что касается займов, то банки остаются как бы в стороне от экспансии правительства. Стопроцентный проект автоматически покрывает счета и тем самым делает нецелесообразными другие виды страхования. Но Рузвельт был далек от темы, полагался на советников, которые связывали причину депрессии с социальными проблемами, неправильным распределением национального дохода, перепроизводством и считали нужным отклонить проект профессора Фишера. Их идея состояла в социализации Америки*. Однако курсы ценных бумаг продолжали падать, капиталы теряли ценность. Да и сам Фишер потерял из-за депрессии значительную часть своего состояния. Здесь вряд ли можем согласиться с X. Корсеном. Дело не в социализации Америки, а в разумном для того времени использовании модели Дж. Кейнса, которая помогла вывести страну из депрессии. План Гохта Представляется, что в дальнейшем существовал лишь один значительный приверженец плана стопроцентных.

Денег: Рольф Гохт. Он происходил из Фрайбургской школы (Германия) и был членом правления Бундесбанка. Опыт и знания помогли Гохту разработать доктрину «Нового денежного порядка». В 1973 г. он выпустил книгу под названием «Критические замечания о национальном и интернациональном денежном порядке». Автор размышляет о кредитной деятельности частных банков и ставит вопрос: что заставляет сохранять значительную часть денежного состояния в виде авуаров частных кредитных институтов? Сила практического опыта и привычки, недостаток фантазии для избрания другой формы создания денег, при которой будет функционировать под покровительством властей иная система денежного страхования. Согласно доктрине нового порядка банки остаются лишь посредниками в кредитных операциях, но никак не производителями денег. Так же как и Фишер, Гохт предлагает сформировать орган, который занимался бы определением равновесия между общественным продуктом и денежной массой; платежные средства поступали бы в обращение через государственный бюджет. Предложения Фишера и Гохта по части денежной реформы не только укрепляли стабильность покупательной силы денег, но и способствовали росту без дополнительных расходов со стороны государства. Что же касается международного денежного равновесия, то создание единого Европейского банка позволяет провести соответствующие реформы во всех странах – членах ЕС и тем самым гарантировать международное равновесие валютных курсов. Гохт писал, что в будущем эмиссионные банки не будут свободны в денежной политике. В «валютной зоне».

Стран ЕС денежная политика может изменяться только в связи с динамикой совокупного продукта, а валюты стран-участников будут иметь фиксированные коэффициенты обмениваемости. Следует отметить, что сегодня введение 100%-ного резервирования сопряжено с трудностями в денежной политике. Если прирост валового продукта является масштабом в расчетах денежной массы, то с выдвижением на передний план «качества жизни», усилий по повышению жизненного стандарта в Сообществе, денежное обеспечение экономических процессов усложнится. Дискутируется проблема устранения минимальных резервов, и особую важность приобретает вопрос, поставленный Гохтом: почему мы до сих пор должны возмещать наличные деньги, выдаваемые банками в виде кредитов? Последний является, собственно говоря, причиной того, что мощь банков выходит за пределы экономики. Идея Фишера о налоговой реформе Обратимся к книге Фишера, опубликованной в 1942 г., – «Конструктивное налогообложение доходов». Автор предлагает радикально изменить его, исключив налоги на сбережения, и облагать налогами лишь ту часть дохода, которая идет в потребление. Фишер видит отправную точку в основах, заложенных им еще в 1906 г. («Натуральный капитал и доход»), где он определяет понятийное различие между капиталом и доходом; при этом под доходом понимается тот денежный приток, который будет использован для потребления. Сбережения – это капитал, и его не могут подобно доходу облагать налогом. Обложение сбережений налогом припятствует капитализации и тем самым способствует росту безработицы. Этот.

Вопрос снова стал сегодня особенно актуальным. В связи с принятием в Германии закона «О налоге на доход от капитала» (январь 1994 г.), означавшего, по сути дела, двойное налогообложение, капитал устремился в соседний Люксембург. О работах И. Фишера вспоминают руководитель Института налогового права Кельнского университета И. Ланге, профессор из Гейдельберга М. Розе. Последний заметил, что введение закона сможет увеличить налоговые поступления, но одновременно возникнут новые трудности и правонарушения. Общие замечания Прошло уже почти 50 лет после смерти Ирвинга Фишера, но его вновь открывают в различных странах. Сегодня в университетах изучается его «История Великой депрессии», его предложения относительно налоговой реформы осуществляются на практике. Предложение о 100%-ном резервировании стоит на повестке дня каждого значительного центрального банка. Задержка с реализацией 100%-ного покрытия обусловлена прежде всего тем, что оно приводит к ослаблению могущества банков. Этот факт заботит их больше, чем общие интересы. Введение европейской валюты может стать своего рода замещением 100%-ного покрытия. Предполагается создать Европейский банк по образцу Бундесбанка. Сотрудничество с Ирвингом Фишером научило меня находить различие между симптомами и причинами макроэкономических процессов. Устранение причин требует радикального, настойчивого и длительного воздействия. Вспоминаются в этой связи слова Фишера: «Прогресс похож на оконную замазку, если мы перестаем тереть и нажимать на нее кулаком или пальцем, то дело останавливается». Дж..

М. Бьюкенен, Д. Р. Ли «Политика, время и кривая Лаффера» Как можно рационально объяснить существование обратной зависимости между налоговой ставкой (tax rate) и суммой собираемых налогов – доходом от налогов (tax reyehues)? Кажется логичным предложить, что, когда достигнут максимум дохода от собираемых налогов, нет оснований повышать далее налоговую ставку. В данной заметке мы объясняем, каким образом такое состояние может быть достигнуто, и показываем, почему, когда экономика находится в этом состоянии, политикам бывает очень трудно оценить реальное положение вещей. Почему рационально мотивированный процесс принятия политических решений приводит к обратной зависимости между налоговой ставкой и реально получаемым доходом от налогообложения? Независимо от того, какие цели преследуют руководство страны (лица, принимающие политические решения, – ЛППР, или короче – «политики») и ее граждане, выбирающие это руководство, поначалу кажется, что нельзя достаточно четко сформулировать тот, мотив, который вынуждает правительство повышать налоговую ставку, когда уже достигнут максимум собираемости налогов. Далее мы попытаемся объяснить, каким образом такая ситуация может действительно возникнуть и почему ЛППР в подобной ситуации оказываются каждый раз перед лицом весьма трудной дилеммы. Для простоты не будем принимать во внимание множественность налоговых ставок и будем считать, что существует одна, строго определенная налоговая база и единая налоговая ставка, применяемая к этой базе. Примем в качестве постулата, что правительство.

Всегда стремится получить дополнительный доход от налоговых поступлений, заметив попутно, что, хотя это предположение весьма упрощает последующие рассуждения, оно, однако, не является абсолютно необходимым для построения предлагаемой схемы*. Введение этого ограничения означает, что политики, чиновники, равно как и все другие избиратели, в этом случае не могут рассчитывать на прирост личного располагаемого дохода за счет возрастания его совокупной величины. В то же время оно гарантирует использование всех «избыточных» налоговых поступлений исключительно в целях финансирования дополнительного производства общественных товаров и услуг, а также увеличения трансфертов. И если все же правительство (ЛППР) оказывается не заинтересованным в максимизации приведенной стоимости (present value) совокупных налоговых поступлений путем выбора некоторой «обоснованной» («reasonable») дисконтной ставки (rate of discount), то объясняется это исключительно тем фактом, что государственная власть является сравнительно «долгоживущим» институтом, тогда как осуществляющие эту власть в отдельные временные промежутки (периоды) отдельные политики и правительства (ЛППР) в целом представляют собой всего лишь «короткоживущие» образования. Поэтому каждое из этих образований обладает весьма слабыми политическими рычагами воздействия на величину налоговых поступлений и потому стремится использовать более высокую, чем диктует рынок, ставку дисконтирования в отношении будущих налоговых поступлений. Следствием такой разности «времен жизни» и является, в частности, то, что временной горизонт, которым оперируют политики, гораздо короче того периода времени, который необходим частному.

Сектору, чтобы он в полной мере перестроился, адаптировался, отреагировал на предлагаемое данным правительством изменение налоговой ставки. * Предположение о максимизации дохода может быть ослаблено, как это показано в работе Бьюкенена и Ли (1981). Графическое представление Весьма упрощенно рассматриваемую ситуацию можно представить диаграммой, изображенной на рис.61. По горизонтали отложен доход государства, т.е. сумма налоговых поступлений в казну (tax revenue), по вертикали – налоговая ставка (tax rate). Жирная кривая LRLC изображает долгосрочную зависимость между ставкой и доходом (long-run limit curve) причем под «долгосрочным периодом» понимается такой промежуток времени, которого должно вполне хватить для приспособления налогоплательщиков к любой (измененной) ставке налога, соответствующей данной налоговой базе. Однако правительство в своей политике руководствуется собственным, более коротким временным периодом, а отнюдь не этим дальним временным горизонтом и соответствующей ему кривой Лаф-фера LRLC. Поэтому, назначая процентную ставку на основе собственного видения перспективы, оно вынуждает налогоплательщиков вырабатывать свой особый поведенческий подход (behavioral adjustment) к этой новой налоговой ставке. Опять-таки ради простоты предположим, что полное время приспособления частного сектора к любому изменению налоговой ставки, предлагаемому данным правительством, можно разбить на два периода, первый из которых как раз соответствует «политическому» горизонту этого правительства. Начнем со ставки равной нулю. Соответствующую «политическому» горизонту данного правительства краткосрочную кривую Лаффера обозначим SRLC0. Это кривая, согласно сделанному.

Допущению, соответствует первому периоду индивидуального приспособления к растущей налоговой ставке. Заметим, что только эта начинающаяся в нуле краткосрочная кривая Лаффера целиком лежит вне долгосрочной кривой LRLC, демонстрируя тем самым, что повышение налоговой ставки всегда приводит к возрастанию дохода лишь в краткосрочном, но отнюдь не в долгосрочном периоде. Поэтому если начинать не с нулевой, а с некоторой положительной начальной ставки, то всякое ее снижение будет приводить к более значительному снижению дохода (собираемости налогов) именно в краткосрочном периоде и к меньшему снижению дохода в долгосрочном периоде. Отсюда всякая краткосрочная кривая Лаффера, соответствующая увеличенной налоговой ставке, должна лежать вне долгосрочной кривой LRLC, за точкой, характеризующей полную адаптацию налогоплательщиков к новой повышенной ставке. Если бы правительство было абсолютно свободно в своем выборе налоговой ставки, оно могло бы реально опираться на кривую SRLC0, и, установив ставку на уровне Т0, имело бы возможность полностью исключить налоговую базу из второго периода адаптации. Ясно, что, такой свободой выбора ни одно правительство не обладает. Допустим, однако, что, не выходя из рамок политических ограничений, оно все же может поднять ставку налогов в первом периоде до величины Т* L, которая максимизирует доход на долгосрочной кривой Лаффера. Чтобы произошла полная адаптация к этой ставке, правительство может руководствоваться кривой SRLC1, и следовательно, доход в краткосрочном.